Фамильярности он не допускал, да ее никогда и не было со стороны ярославца. Всего больше лакомился он чувством меры у такого белорубашника, остриженного в кружало. Он вам и скандальную новость сообщит, и дельный торговый слух, и статейку рекомендует в «Ведомостях», — и все это кстати, сдержанно, как
хороший дипломат и полезный собеседник.
Он был не из того большого количества дипломатов, которые обязаны иметь только отрицательные достоинства, не делать известных вещей и говорить по-французски для того, чтобы быть очень
хорошими дипломатами; он был один из тех дипломатов, которые любят и умеют работать, и, несмотря на свою лень, он иногда проводил ночи за письменным столом.
Неточные совпадения
От встречи с одним молодым советским
дипломатом у меня осталось очень
хорошее впечатление.
Вторые —
дипломаты, которые в душе вообще не любят начальников, но хвалят потому, что все-таки
лучше: неизвестно, кого еще приблизит к себе, может быть, и меня — так чтоб после не пришлось менять шкуры.
Этот человек всего
лучше мог служить доказательством, что не дальние путешествия, не университетские лекции, не широкий круг деятельности образуют человека: он был чрезвычайно опытен в делах, в знании людей и к тому же такой
дипломат, что, конечно, не отстал бы ни от Остермана, ни от Талейрана.
И ты, богиня молчания, со свитою
дипломатов, выдай ей похвальный лист за то, что умела она сохранить вверенную ей тайну, едва ли не
лучше их.
La crême de la véritable bonne société [Сливки настоящего
хорошего общества] состояла из обворожительной и несчастной, покинутой мужем, Элен, из Mortemart’a, обворожительного князя Ипполита, только что приехавшего из Вены, двух
дипломатов, тетушки, одного молодого человека, пользовавшегося в гостиной наименованием просто d’un homme de beaucoup de mérite, [человека с большими достоинствами,] одной вновь пожалованной фрейлины с матерью и некоторых других менее заметных особ.
Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes, [
хорошие принципы,] а
дипломатам того времени то, что всё произошло от того, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона, и что неловко был написан memorandum за № 178.